Итак, помню, поступила я на факультет Психологии. Любимая профессия!!! Ура, вот наконец и она, первая лекция. Щас-то мы разберемся, что к чему. В расписании стоят «Общие основы психологии» и какой-то доцент с фамилией, доставшейся ему явно после франко-русской дружбы. Ну лана, говорю я себе, посмотрим че у тебя за основы. Открывается дверь и в аудиторию заходит интеллигентный такой мужчинка преклонных лет с бородкой, тростью, в широкополой шляпе и желтым кожаным портфелем. «Ого, а прикид-то ничего!» - думаю я. И тут понеслось. Во-первых, когда он представился, выяснилось, что речь придется воспринимать с дешифратором. Толи это у него был такой специфический французский пронанс, толи пхостая хусская кахтавость. Записав свои инициалы на доске, он приступил к лекции. Тема лекции была обозначена как «Пехвые пхедставления о Душе». Народа, надо сразу сказать, приперлось много, аудитория была набита до отказу. Писать на узкой парте неудобно, да и сидеть жестко. Все с упоением молчали и первые 10 минут честно пытались слушать доцента. Вскоре народ, чей дешифратор наотхез отказывался воспхинимать кахтавую инфу, начал переспрашивать чё, чё за первые «научные представления о душе» и «как пишется антилехия?». Аккуратные и не очень эхудихованные девочки не успевали записывать непонятные и длинные фхазы, усыпляющие сознание. В зале стоял тихий и непрекращающийся гул. Дядька интеллигентно и, самое главное безуспешно, просил разрешения продолжить лекцию. Но беднягу уже никто не слышал. Я мирно погружалась в гипнотический сон под аккомпонимент непонятных терминов. Вялое замутненное сознание уже не боролось с апатичным дешифратором и бездействовавшей ручкой. Моя тетрадь так и осталась бы чистой, если бы не тихий смех подруги, нарушившей мой транс. Едва успев включиться в процесс лекции я услышала такие перлы, каких до селе моя девственная психика еще не слышала. «Чех ПХОХАЗКА вводит понятие хефлекс» Я постаралась сдержать смех и воспитанно улыбнуться, но ничего не получилось. Раздававшийся внутри меня гогот все сильнее и сильнее раздирал меня изнутри. Разрядить напряжение мне помог доцент своей следующей фразой. «КАБАНИС описывал хефлекс и механизм хефлехтохной дуги» Не в силах сдерживать гогот, я прыснула и уткнулась лицом в парту. Но доцент не унимался. «ХРЕНОЛОГИЯ, чьи автором выступил...» Кто выступил автором хренологии я уже не слышала. Смехом разразились все присутствующие. Ржал весь зал. Доцент недоуменно хлопал глазами и повторял: «Да нет, вы не то подумали. Я же говорю, Х Р Е Н О Л О Г И Я, ХРЕ – НО – ЛО – ГИ - Я!» Мой живот болел от смеха. Лицо, красное от смеха было мокрым от слез. Я валялась без сил на парте. Хотелось писать. Доцент изнеможенно повторял заклинание, пытаясь донести до испорченных юннатов теорию психологии. И зря он продолжил лекцию, т.к. при слове «Стреляу» общая истерика перешла в агонию. Кто-то охрипшим от ржания голосом переспрашивал у франко-русского доцента "в кого Не Стреляу Стреляу?" В общем, народу было плохо. Конец лекции я помню как в тумане. У кого остались силы, медленно отползал в коридор. Накрашенные девочки тщетно поправляли макияж и расплывшиеся от слез тетрадки. Обезвоженный доцент собирал монатки в стильный желтый портфель. А мне было хорошо и легко... как в первый раз.
