Двое. Песчинок мерцающих бусы. Алмазом сияет Луна. И счастливы в эти минуты под звёздами Он и Она. Пред ними картинку цветную волшебник раскроет свою. А души ,взлетев к поцелую , замрут в поднебесном раю. Закружит их в вихре желаний. И в ярком каскаде чудес они вдруг останутся сами , а мир бесконечный исчез. Но ,в сердце впуская кого-то , придётся с проблемами жить. Не могут большие полёты без боли и слёз проходить. Томительным сном дни разлуки начнут изнурять впереди. Сомнения ,ревности муки , что всё выжигают в груди. Любовь ,как капризная стерва : свобода и рабство –в одном. Но каждый момент –словно первый. Страдаем ,надеемся ,ждём.
Елена Гальстрем Мы сотни раз с тобою расставались, И сотни раз соединялись вновь Любимый, неужели ты не веришь, Что это чувство все таки любовь? Любовь, она ведь каждый раз иная Любить нам всем по-разному дано, Но лишь одно я в этой жизни знаю, Не сможем мы расстаться все равно... Ты столько раз любовь убить пытался, И в ненависть ее превоплатить, Любимый, не пора ли нам смириться, Раз друг без друга мы не можем жить? Я знаю, ты не можешь быть со мною Пусть вместе мы не будем никогда, Но в моем сердце вечною любовью Останешься по жизни навсегда...
Где он ходит, Мой самый родной человек? Где он ходит? Может, сердце его Точно также болит К непогоде? Может руки его Точно также болят От нагрузки? Может, любит и чувствует он Точно также По-русски? Может быть Он мечтает о тех же Высотах и далях, Ухватившись за руль И давя, что есть сил, На педали? Может быть Он мечтает О теплом и солнечном лете И о том, как с любимою Бродит в лесу На рассвете. Где он ходит, До боли родной И смертельно далекий? Где он ходит Такой же, как я, В душе одинокий? И к чему на земле Столько разных дорог И тропинок, Если он не придет, Если я в одиночестве Сгину?
Софья Греч Хочу любить тебя и радовать, Теплом и верой вдохновлять. С тобою вместе быть пора бы нам, Уже пора вдвоём сиять. Пока живём же мы надеждами, Но радость так уже близка, Что за семь верст обходит вежливо Наш путь жестокая тоска.
Чтож, хорошо когда в себе уверен, Но много ли на самом деле стоишь? Кто знает, что еще в себе откроешь, Судьбой приговоренный к высшей мере? Когда закрутит в жизненной стремнине И может быть не раз швырнет на скалы, То захлебнувшись болью небывалой, Ты скоро позабудешь о гордыне. С годами и твоей холеной кожи Коснутся стариковские морщины, Тут и тебя с высокомерной миной Какой-нибудь сопляк причислит к рожам. А что касается, мой друг, дурной породы, Дворняги мало кто умней родится, И нечего своей красой кичиться - Страшней всего моральные уроды..(с)
Валерий Матвеев Две печальные слезинки Губы нежно рисовали Тайну чувств на моём теле, Но, немножечко с печалью, Будто что сказать хотели, Что пришла и в сердце осень, Где другие листопады, Где дождей глухая проседь, Расставание же рядом. Две печальные слезинки Появились на ресницах. Пальчиком ведёшь тропинку… Нам бы взять остановиться. Но, горчит сегодня тайна Чувств рождения в постели… Нарисуешь неслучайно Образ свой… Чужое тело…
Николай Морозов На гнейсовой плите - ты помнишь? в час заката Сидели мы с тобой на берегу Невы. Тревогой новых чувств душа была объята, И наблюдали нас лишь каменные львы. В тот час в душе твоей исчезли колебанья, Я за любовь твою был жизнь отдать готов... О будущем своем мы тайных указаний Искали в небесах, в фигурах облаков. А облака неслись толпою золотистой, И нежно их ласкал последний солнца луч, Синели кое-где клочки лазури чистой, Серели, по местам, слои ненастных туч. И чудилося мне, что небо предвещало Нам много ясных дней и много гроз и бед. С тех пор для нас с тобой жизнь новая настала И все несла она лишь счастье да привет. Но вот спустилась тень... Я от тебя далеко. В пустынные края заброшен я судьбой, И молча я брожу по лесу одиноко, И вся душа полна ненастьем и тоской. И снова в облаках ищу я предвещанья... Что мне сулит судьба в дали грядущих лет. Когда же, наконец, наступит час свиданья, И вновь в твоих глазах блеснет ли ясный свет? А мне в ответ горит с безоблачной лазури Вечерняя заря багряной полосой, Весь запад, как в огне, объят дыханьем бури, И лишь одна звезда чуть блещет надо мной.
Яна Бухенская От красного вина Из призрачных бокалов Душа опьянена И мчит куда попало. Минуя черный шпиль Ночной печальной башни, Летит за много миль На огонек вчерашний. И оставляя след На небе и на лицах, Повсюду ищет свет, Чтоб в вечном отразиться.
Иннокентий Анненский Позабудь соловья на душистых цветах, Только утро любви не забудь! Да ожившей земли в неоживших лесах Ярко-черную грудь! Меж лохмотьев рубашки своей снеговой Только раз и желала она, - Только раз напоил ее март огневой, Да пьянее вина! Только раз оторвать от разбухшей земли Не смогли мы завистливых глаз, Только раз мы холодные руки сплели И, дрожа, поскорее из сада ушли... Только раз... в этот раз...
Светлая Печаль Твоею быть – награда из наград, Ах, если б эта осень нас связала, И проведя сквозь жёлтый листопад, Пути-дороги к счастью указала. Ах, если б эти листья-кружева Нам ложе золотое постелили. Шатром бы нас укрыла синева, О, как бы мы любили, как любили… Как был бы драгоценный сладок миг, Когда сердца в едином танце мчатся, Под птичий возбуждающийся крик Отчаянно, безудержно стучатся… Ах, как бы мы взлетали в облака, Не замечая времени, пространства. Что нам тогда осенняя тоска – Обычное природное жеманство. И дождь скрепил бы нас ещё сильней – Прочны его серебряные нити. Мы были бы вперёд на много дней В любовном восхитительном зените.
Порву на кусочки счастливый билетик И выброшу в летнюю ночь... Что толку в наивной и детской примете - Она не сумеет помочь. Два дня пролетели волшебным мгновеньем, Усталость со мною опять. А, может, приснилось? Мираж? Наважденье? Рассудок не в силах понять... Огонь поцелуев хранят ещё губы, А плечи - тепло твоих рук. Я помню, шептала: мой милый, мой любый... И сердца прерывистый стук. Но снова одна коротаю разлуку, Увидеть хочу и боюсь. Досталась любовь мне на сладкую муку, на горькую радость и грусть. Ты только поверь: я ничуть не жалею, Придёшь - не спрошу ни о чём, В глаза загляну, всё пойму и согрею Улыбки счастливой лучом. ЮЛИЯ ВИНОГРАДОВА
Спасение - © Весь мир был гнусен и постыл. Весь мир его сегодня предал. Он шёл по улицам пустым, Куда, зачем - и сам не ведал. Старик-фонарь над мостовой Ритмично прятался за веткой, И шаткий конус световой Был оплетен дождём, как сеткой. Он сел на мокрую скамью И, разом всё переинача, Уже решил про жизнь свою: В ней всё - сплошная неудача. Он всё зачёркивал и жёг, Он истязал себя, как мог, Почти злорадно: ты ничтожен, О, ты не просто одинок, Ты всеми высмеян и брошен! Но почему-то, как сквозь дым, Сквозь боль и вымысел недужный Припомнил вдруг, что был любим Любовью горькой и ненужной. Он сам не знал, какой был толк В нечаянном воспоминанье - Но это было как глоток Для воспалённого сознанья. Её любовь (за что - бог весть!), Хоть ничего и не решала, Но на себе поставить крест Каким-то образом мешала. Он встал. Как душу ни трави - Но злость его почти угасла. …Она напрасно ждёт любви, Но любит - всё же не напрасно. Ведь сил достаточно уже Сорвать отчаянья завесу, Когда ты хоть одной душе Зачем-то нужен до зарезу. И даже если не мила Любовь, не ставшая судьбою, - Она хранящие крыла Простёрла молча над тобою…
Аполлон Майков О чем в тиши ночей таинственно мечтаю, О чем при свете дня всечасно помышляю, То будет тайной всем, и даже ты, мой стих, Ты, друг мой ветреный, услада дней моих, Тебе не предам души своей мечтанья, А то расскажешь ты, чей глас в ночном молчаньи Мне слышится, чей лик я всюду нахожу, Чьи очи светят мне, чье имя я твержу.
Евгений Тищенко Твое тело звучало, как скрипка, обещаньем любви и тепла. И луны незакатной улыбка равнодушное небо зажгла. Ты была мне дана, как виденье, плоть от плоти живого всего. Золотая игла наслажденья пронизала мое существо. Ты лежала святая, нагая, дщерь высоких небес и земли, и волшебные звуки органа через сущность твою протекли. То, что было разъято на части, стало целым опять до поры. И светились невиданным счастьем наших глаз неземные миры. И природа нам слепо внимала, и пронзила Любовь бытие. И Поэзия пальцы ломала, сознавая бессилье свое.
Глория Лэйт Странницей душа моя живет, Следуя от радости до боли. Но порой в такой идёт разлет, Что моей не поддается воле. Может это нервы, как сказать? Или паталогия какая? Мне её причуды не понять, Нет причины, а она летает. Я обиды разные терплю Сердцем или разумом, не знаю... Но душой я все-таки люблю,- И пока люблю, она живая...
Николай Огарев Расстались мы - то, может, нужно, То, может, должно было нам, - Уж мы давно не делим дружно Единой жизни пополам. И, может, врознь нам будет можно Еще с годами как-нибудь Устроиться не так тревожно И даже сердцем отдохнуть. Я несть готов твои упреки, Хотя и жгут они, как яд, Кончено, я имел пороки, Конечно, в многом виноват; Но было время - ведь я верил, Ведь я любил, быть счастлив мог, Я будущность широко мерил, Мой мир был полон и глубок! Но замер он среди печали; И кто из нас виновен в том, Какое дело - ты ли, я ли, - Его назад мы не вернем. Еще слезу зовет с ресницы, И холодом сжимает грудь О прошлом мысль, как у гробницы, Где в муках детский век потух. Закрыта книга - наша повесть Прочлась до крайнего листа; Но не смутят укором совесть Тебе отнюдь мои уста. Благодарю за те мгновенья, Когда я верил и любил; Я не дал только б им забвенья, А горечь радостно б забыл. О, я не враг тебе... Дай руку! Прощай! Не дай тебе знать бог Ни пустоты душевной муку, Ни заблуждения тревог... Прощай! на жизнь, быть может, взглянем Еще с улыбкой мы не раз, И с миром оба да помянем Друг друга мы в последний час.
Аня Анархия Так часто в ночной тишине Что-то тревожит во мне И явно я знаю ответ И этот таинственный след Ты где, мой единственный друг Меня всё пугает вокруг Я знаю и жду, ты придёшь Вот тьме начинается дождь Мой ласковый, нежный мой сон Ты в птицу удачи влюблён. Она мне дороже всего Войдёт в полумрак, пропадёт Но жажда погубит всё зло Найду я ответ, повезло Что сильный во мне дух живёт Со мною и он и народ Мы вместе сильнее творца Не видим мы злости лица И злое, скрывая, творим Дверь в ад за собой притворим Злосчастная птица обид Пустой одиночества вид Прощайте и ложь и печаль И вновь устремляюсь я вдаль
Иван Клюшников Я понимаю взор твой страстный, Я знаю смысл твоих речей: Я вижу все... Но, друг прекрасный, Я не прошу любви твоей! Тоску души моей холодной Она не в силах исцелить: Я не могу любить свободно, Я не могу, как ты, любить. В сияньи дни, во мраке ночи Я вижу бледные уста, И смотрят плачущие очи С святой любовью на меня... Непостижимой, тайной силой Она везде, всегда со мной - И на груди твоей, друг милый, Я стал бы думать о другой!
Любовь Новикова Мы всегда с ним будем друзьями, Несмотря на разницу меж нами. Встретимся с ним лет через десять И подумаем, что прошел лишь месяц. И долго будем мы стоять вдвоем, И делать вид, что мы кого-то ждем. И, наложив на прошлое печать, Мы будем долго и мучительно молчать. Но, все-таки,сплетутся наши руки, Не выдержав воспоминаний муки. И губы наши вновь соединятся... Ведь все мечты должны когда-нибудь сбываться.
Иван Клюшников Когда, горя преступным жаром, Ты о любви мне говоришь, Восторг твой кажется угаром, - Меня ты мучишь и смешишь. Нет! ты не любишь, ты не знаешь Великой тайны - ты профан! Ты о любви в грехе мечтаешь, Ты от хмельных желаний пьян. Не любишь ты! Когда бы ясно Сознал ты в сердце благодать, Не стал бы ты про гнев прекрасной И про надежды лепетать. В любви нет страха нет надежды: Она дитя, она слепа. Над ней ругаются невежды, Ее не ведает толпа. Блажен, кто наяву увидит Заветный идеал мечты! Он сам себя возненавидит Перед святыней красоты. В немой тоске потупит очи, Стыдясь на божество взглянуть! И как звезда на лоно ночи, Она падет к нему на грудь.
