Эдуард Асадов Сентябрь. Седьмое число - День моего рождения, Небо с утра занесло, А в доме, всем тучам назло, Вешнее настроение! Оно над столом парит Облаком белоснежным. И запахом пряно-нежным Крепче вина пьянит. Бутоны тугие, хрустящие, В каплях холодных рос. Как будто ненастоящие, Как будто бы в белой чаще Их выдумал дед-мороз. Какой уже год получаю Я этот привет из роз. И задаю вопрос: - Кто же их, кто принес? - Но так еще и не знаю. Обняв, как охапку снега, Приносит их всякий раз Девушка в ранний час, Словно из книги Цвейга. Вспыхнет на миг, как пламя, Слова смущенно-тихи: - Спасибо вам за стихи! - И вниз застучит каблучками. Кто она? Где живет? Спрашивать бесполезно! Романтике в рамках тесно. Где все до конца известно - Красивое пропадет... Три слова, короткий взгляд Да пальцы с прохладной кожей... Так было и год назад, И три, и четыре тоже... Скрывается, тает след Таинственной доброй вестницы. И только цветов букет Да стук каблучков по лестнице...
Это мода на черные краски… В память гулких времен межсезонных, Где чертили границы первобытные душ племена… Боги ждали развязки, Потакая ветрам беззаконным, Но непроизносимы… были даже тогда имена… Расцветала в садах безнадежность, Распылив против веры зла поры… Прикрывая дождем слезы идолов у алтарей. И смешила ничтожность Светлых помыслов «горстки» Гоморры… И открылось Межмирье между водами мертвых морей… Напролом, - без пророков указки, Шли мы, чтобы сомнения козни Уничтожить в корнях, или сердце во лжи уличить… Слепы черные краски Где вуаль гуще сумерек поздних… Но умели одно мы – бесконечно бездумно любить…
Инночка Нягу Лучик солнца мне в окно стучит А голос твой всегда молчит. Я в уме прошу тебя: -Будь моим ты навсегда! От тебя не услышу я не слова, Это для меня уже не ново. В мире всё банально получается Кто-то просто живет, а кто-то влюбляется. Хочу попросить я тебя: -Не забывай меня! Ведь ты знаешь, как люблю я тебя Но все-таки не понимаешь ты меня. Пройдут дни, недель, года, Обо мне ты не вспомнишь никогда, А я буду помнить о тебе всегда! И не забуду никогда!
x x x Отзвенела снегами зима, Но жаре не хватает накала... Друг влюбился и сходит с ума, Словно прочих забот ему мало, - Пишет письма... Строчит, торопясь, Про тревоги, про ветры, про чувство, И стихи мои шлет, вдохновясь, За свое выдавая искусство. Мне не жалко. И если она Чуть теплей в твою сторону глянет,- Буду рад: никакая стена Между нами на этом не встанет. А когда ты придешь в ее дом, Став от счастья немножечко пьяным, Посмеетесь вы вместе потом Над бесхитростным этим обманом. Но уж тут ты меня выручай: О стихах не веди разговора. Если ж спросит она невзначай Обо мне и о той, о которой... Вот тогда, всем печалям назло, Ложь свою за улыбкою пряча, Ей ответь: "И ему повезло: Ждет и любит. А как же иначе?"
Невозможная Время вздохнет… только с места не тронется, А ночь перестелется траурной скатертью. Я проведу тебя через бессоницы, Как если бы ты приходилась мне матерью. Не обвиняй мироздание в скупости, Когда все билеты до детства просрочены. Я сочиняю волшебные глупости, Как если бы ты приходилась мне дочерью. В небо дорога мостится не плитами. И мне говорили, что даже не лестница. Я твое имя целую молитвами, Как если бы ты приходилась мне крестницей. Горечь, она добавляется с опытом И при переходе с простого на сложное. Губы на губы неистовым шепотом... Родная. Единственная. Невозможная.
Я понимаю взор твой страстный, Я знаю смысл твоих речей: Я вижу все... Но, друг прекрасный, Я не прошу любви твоей! Тоску души моей холодной Она не в силах исцелить: Я не могу любить свободно, Я не могу, как ты, любить. В сияньи дни, во мраке ночи Я вижу бледные уста, И смотрят плачущие очи С святой любовью на меня... Непостижимой, тайной силой Она везде, всегда со мной - И на груди твоей, друг милый, Я стал бы думать о другой!
Вы поблекли. Я - странник, коричневый весь. Нам и встретиться будет теперь неприятно. Только нежность, когда-то забытая здесь, Заставляет меня возвратится обратно. Я войду, не здороваясь, громко скажу: - Сторож спит, дверь открыта, какая небрежность! Не бледнейте! Не бойтесь! Ничем не грожу, Но прошу вас: отдайте мне прежнюю нежность. Унесу на чердак и поставлю во мрак Там, где мышь поселилась в дырявом штиблете. Я старинную нежность снесу на чердак, Чтоб ее не нашли беспризорные дети.
Сергей Есенин Я надену красное монисто, Сарафан затеплю синей рюшкой. Позовите, девки, гармониста, Попрощайтесь с ласковой подружкой. Мой жених, угрюмый и ревнивый, Не велит заглядывать на парней. Буду петь я птахой сиротливой, Вы ж пляшите дробней и угарней. Как печальны девичьи потери, Грустно жить оплаканной невесте. Уведет жених меня за двери, Будет спрашивать о девической чести. Ах, подружки, стыдно и неловко: Сердце робкое охватывает стужа. Тяжело беседовать с золовкой, Лучше жить несчастной, да без мужа.
Зачем на краткое мгновенье В сей жизни нас судьба свела, Когда иное назначенье, Нам розный путь она дала? Твой робкий взгляд, живые речи - Все, все я, милый друг, понял. Я запылал от первой встречи И тайны сердца разгадал. В другой стране - вдали я буду, Меня легко забудешь ты! Но я - я сохраню повсюду Твои небесные черты. Так грубый мрамор сохраняет Черты волшебного резца, И вдохновенная сияет В нем мысль художника-творца.
Дмитрий Ознобишин Когда в пленительном забвеньи, В час неги пылкой и немой, В минутном сердце упоенье Внезапно взор встречаю твой, Когда на грудь мою склоняешь Чело, цветущее красой, Когда в восторге обнимаешь... Тогда язык немеет мой. Без чувств, без силы, без движенья, В восторге пылком наслажденья, Я забываю мир земной, Я нектар пью, срываю розы, И не страшат меня угрозы Судьбы и парки роковой.
Нева, свод лип, беседка, розы, Луна поющий соловей, Моленья робкие и слезы, И бледность в памяти моей... Другие дни, мечты другие! Но часто думаю о ней, Про очи темно-голубые, Как небо северных ночей. Теперь, быть может, в думе сладкой Вздыхает милая в тиши, Быть может, слезы льет украдкой При светлой памяти души? Иль слезы время осушило, Иль клятв минувших след погиб? И сердце женское забыло Неву, беседку, своды лип?
Иван Бунин Беру твою руку и долго смотрю на нее, Ты в сладкой истоме глаза поднимаешь несмело: Вот в этой руке - все твое бытие, Я всю тебя чувствую - душу и тело. Что надо еще? Возможно ль блаженнее быть? Но ангел мятежный, весь буря и пламя, Летящий над миром, чтоб смертною страстью губить, Уж мчится над нами!
Иван Бунин Мы рядом шли, но на меня Уже взглянуть ты не решалась. И в ветре мартовского дня Пустая наша речь терялась. Белели стужей облака Сквозь сад где падали капели, Бледна была твоя щека, И, как цветы, глаза синели. Уже полураскрытых уст Я избегал касаться взглядом, Но был еще блаженно пуст Тот дивный мир, где шли мы рядом.
Снова сон, пленительный и сладкий, Снится мне и радостно пьянит, - Милый взор зовет меня украдкой, Ласковой улыбкою манит. Знаю я - опять меня обманет Этот сон при первом блеске дня, Но пока печальный день настанет, Улыбнись мне - обмани меня!
Мне нет покоя на земле... А небо принимать не хочет... Мне снятся сны, что я на дне ... Что в ухо кто-то мне хохочет..., Но это сны, а то реальность... В виски мне снова давит кровь... Я отпущу тебя, не надо... Оставь меня моя любовь... И не играй опять словами... Тебе я тихо прошепчу... Ты дикий свет, огонь над нами ... И я не вру, я не шучу... Пустые мысли забавляют... А шелест лисьев умертвит... Пусть лунный свет тебе подарит... Пусть он тебя боготворит!!!
Иван Бунин Счастлив я, когда ты голубые Очи поднимаешь на меня: Светят в них надежды молодые - Небеса безоблачного дня. Горько мне, когда ты, опуская Темные ресницы, замолчишь: Любишь ты, сама того не зная, И любовь застенчиво таишь. Но всегда, везде и неизменно Близ тебя светла душа моя... Милый друг! О, будь благословенна Красота и молодость твоя!
Бывает так, что и без слов Друг друга понимаем... К чему они, когда сердца Любовью заполняем... Дышать и чувствовать умеем... И гармонично жить с душой... Поступком доказать мы можем, Что я твоя, а ты со мной?! Смотреть в одном лишь напровлении... Стремясь победы совершать... Любимой быть и быть с любимым Одно должно лишь целью стать!
Михаил Зенкевич Подсолнух поздний догорал в полях, И, вкрапленный в сапфировых глубинах, На легком зное нежился размах Поблескивающих крыльев ястребиных. Кладя пределы смертному хотенью, Казалось, то сама судьба плыла За нами по жнивью незримой тенью От высоко скользящего крыла. Как этот полдень, пышности и лени Исполнена, ты шла, смиряя зной. Лишь платье билось пеной кружевной О гордые и статные колени. Да там, в глазах, под светлой оболочкой, На обреченного готовясь пасть, Средь синевы темнела знойной точкой, Поблескивая, словно ястреб, страсть
Анна Ахматова Сказал, что у меня соперниц нет. Я для него не женщина земная, А солнца зимнего утешный свет И песня дикая родного края. Когда умру, не станет он грустить, Не крикнет, обезумевши: «Воскресни!» Но вдруг поймет, что невозможно жить Без солнца телу и душе без песни. ...А что теперь?
Уймитесь, волнения страсти! Засни, безнадежное сердце! Я плачу, я стражду, - Душа истомилась в разлуке. Я плачу, я стражду! Не выплакать горя в слезах... Напрасно надежда Мне счастье гадает, - Не верю, не верю Обетам коварным: Разлука уносит любовь... Как сон, неотступный и грозный, Соперник мне снится счастливый, И тайно и злобно Кипящая ревность пылает... И тайно и злобно Оружия ищет рука... Минует печальное время, Мы снова обнимем друг друга, И страстно и жарко Забьется воскресшее сердце, И страстно и жарко С устами сольются уста. Напрасно измену Мне ревность гадает, - Не верю, не верю Коварным наветам! Я счастлив! Ты снова моя! И все улыбнулось в природе; Как солнце, душа просияла; Блаженство, восторги Воскресли в измученном сердце! Я счастлив: ты снова моя.
