Бывает так:живёшь в неволе- В безвыходной сердечной боли. Потом,бывает,минет срок, И боль уйдёт,как дождь в песок. И волен ты,как ветер в поле, Но...жаль тебе ушедшей боли. (Ирина Снегова)
Ты печально мерцала Между ярких подруг И одна не вступала В их пленительный круг. Незаметная людям, Ты открылась лишь мне, И встречаться мы будем В голубой тишине, И, молчание ночи Навсегда полюбя, Я бессонные очи Устремлю на тебя. Ты без слов мне расскажешь, Чем и как ты живешь, И тоску мою свяжешь, И печали сожжешь.
Светлая Печаль Что, милый друг прекрасных дам, Как видно, вам не по зубам Моё прелестнейшее тельце? О, вас растерзывает грусть – Никак в объятья не даюсь, А это виданное ль дельце? Привыкли? Крали – «ох», да «ах» – От взгляда вашего в ногах Немеют, сражены мгновенно. А тут, mon Dieu, какой удар, Не покоряюсь действу чар! О, как же вы самозабвенны… Не помогает даже лесть, Меня готовы были съесть, Наивно полагая – дура. Monsieur, не мыльтесь – не судьба, И жертва ваша не глупа. Такая, сударь, партитура. Разочарованы, ну что ж – Вам, вероятно, невтерпёж Явить все качества умельца. Мой жар, простите, не для вас, Самовлюблённый ловелас С душою чёрной погорельца.
Твоя любовь - тот круг магический, Который нас от жизни отделил. Живу не прежней механической Привычкой жить, избытком юных сил. Осталось мне безмерно малое, Но каждый атом здесь объят огнем. Неистощимо неусталое Пыланье дивное - мы вместе в нем. Пойми предел, и устремление, И мощь вихреобразного огня, И ты поймешь, как утомление Безмерно сильным делает меня.
Дмитрий Балабаев Белые невесты яблони в цвету, С ними до рассвета я гулять пойду, Поучусь их нежности, обопьюсь красы - Неба пышность гордая под венцом стоит. А по косогорам тает желтый дым, То черемух ветки сыпят лепестки, Плачут будто суженых потеряли вдруг, Пригоршни дурмана веют по ветру... Вы не плачьте странные, что любовь пуста, Снова расцветете вы, лишь придет весна, Тяжесть ожидания листья пронесут, И плоды забытые вас не изогнут. А когда послышится песня соловья Снова суждено вам стать красивей себя, Снова зацелуют вас, каясь навсегда, Женихи неверные в горькие уста!
Быть хорошим другом обещался. Звёзды мне дарил и города. И уехал, И не попрощался, И не возвратится никогда. Я о нём потосковала в меру, В меру слёз горючих пролила, Прижилась обида, Присмирела, Люди обступили И дела... Снова поднимаюсь на рассвете, Пью с друзьями,к случаю,вино, И никто не знает, Что на свете Нет меня уже давным-давно. (Вероника Тушнова)
Сытник Валерий Константинович Проходят дни - утихли чувства, Прошли года - погас огонь! В душе, казалось, стало пусто, Но помню я твою ладонь! Я помню глаз твоих сиянье, Я помню уст твоих тепло! Я помню все наши признанья - Я помню всё, но всё прошло...
Любви неодолима сила. Она не ведает преград, И даже то, что смерть скосила, Любовный воскрешает взгляд. Светло ликует Евридика, И ад ее не полонит, Когда багровая гвоздика Ей близость друга возвестит, И не замедлит на дороге, И не оглянется Орфей, Когда в стремительной тревоге С земли нисходит он за ней. Не верь тому, что возвестили Преданья темной старины, Что есть предел любовной силе, Что ей ущербы суждены. Хотя лукавая Психея Запрету бога не вняла И жаркой струйкою елея Плечо Амуру обожгла. Не улетает от Психеи Крылатый бог во тьме ночей. С невинной белизной лилеи Навеки сочетался змей. Любви неодолима сила. Она не ведает преград. Ее и смерть не победила, Земной не устрашает ад. Альдонса грубая сгорает, Преображенная в любви, И снова Дон-Кихот вещает: "Живи, прекрасная, живи!" И возникает Дульцинея, Горя, как юная заря, Невинной страстью пламенея, Святой завет любви творя. Не верь тому, что возвестили Преданья, чуждые любви. Слагай хвалы державной силе И мощь любви благослови.
По дороге вьюга снежная Крутит, пылью рассыпается, На леса, поля безбрежные Словно туча надвигается И летит путем-дорогою Над деревнею убогою. Что мне эта непогодушка, Холод, зимняя метелица, Когда ждет меня зазнобушка, Молодая красна девица, Ждет, и грудь ее кипучая Вся полна любовью жгучею. Молодецкой сладкой думою Бьется сердце одинокое, Как войду я в ночь угрюмую На крыльцо ее высокое, Как открою дверь дубовую И увижу чернобровую.
Курянин С оттенками осеннего каштана, Низвергнутый на плечи шёлк волос, Искрится, словно брызги водопада, Не достаёт лишь радужных полос. О, это наслажденье неземное Вдыхать духов твоих нежнейший аромат; Рукою локон трепетный покоя, С тобою вместе мирно засыпать...
Ты прохладой меня не мучай И не спрашивай, сколько мне лет, Одержимый тяжелой падучей, Я душой стал, как желтый скелет. Было время, когда из предместья Я мечтал по-мальчишески - в дым, Что я буду богат и известен И что всеми я буду любим. Да! Богат я, богат с излишком. Был цилиндр, а теперь его нет. Лишь осталась одна манишка С модной парой избитых штиблет. И известность моя не хуже,- От Москвы по парижскую рвань Мое имя наводит ужас, Как заборная громкая брань. И любовь, не забавное ль дело? Ты целуешь, а губы как жесть. Знаю, чувство мое перезрело, А твое не сумеет расцвесть. Мне пока горевать еще рано, Ну, а если есть грусть - не беда! Золотей твоих кос по курганам Молодая шумит лебеда. Я хотел бы опять в ту местность, Чтоб под шумом молодой лебеды Утонуть навсегда в неизвестность И мечтать по-мальчишески - в дым. Но мечтать о другом, о новом, Непонятном земле и траве, Что не выразить сердцу словом И назвать человек.
Ты сказала, что Саади Целовал лишь только в грудь. Подожди ты, бога ради, Обучусь когда-нибудь! Ты пропела: "За Ефратом Розы лучше смертных дев". Если был бы я богатым То другой сложил напев. Я б порезал розы эти, Ведь одна отрада мне - Чтобы не было на свете Лучше милой Шаганэ. И не мучь меня заветом, У меня заветов нет. Коль родился я поэтом, То целуюсь, как поэт.
Влад Имир Зотов когда ты бабочкой летала я натирал стекло до блеска зеркальный черный блеск кристалла решёткой белой занавеска. витала ты неуловимо а я ловил тебя упорно и как вторая половина мне не давалась ты претворно. парила. шёлком шелестела. вираж восьмёркой над постелью. на край стола тихонько села сияя синею пастелью. на край листа присела плавно и струи воздуха качнулись и словно вспомнила о главном - ресницы звёздные очнулись. и так задумчиво вхдохнула над спинкой крылышки сложила в своём же взгляде утонула как парус в дымке недвижИма. а я притих от удивленья я прикусил губу до крОви так разрешалось уравненье когда вдвоём и третий кроме... на синем искорки сияли пыльцой серебряной и жёлтой часы песочные стояли, в восьмёрку стянутую, колбой. настольной медный круг неброский навеял лампой Алладина что рисовал словами Бродский что говорил ДалИ картиной. я замирал я любовался глупее не было бессилья и превозмог и нежно взялся за кверху поднятые крылья. поднёс к лицу: по-над глазами свисали усики как чёлки глазною зеленью - слезами поились маленькие ёлки. зелёный свет души сакральной твои узорчатые крылья и хоботок такой спиральный меня лечили от унынья.
Я спросил сегодня у менялы, Что дает за полтумана по рублю, Как сказать мне для прекрасной Лалы По-персидски нежное "люблю"? Я спросил сегодня у менялы Легче ветра, тише Ванских струй, Как назвать мне для прекрасной Лалы Слово ласковое "поцелуй"? И еще спросил я у менялы, В сердце робость глубже притая, Как сказать мне для прекрасной Лалы, Как сказать ей, что она "моя"? И ответил мне меняла кратко: О любви в словах не говорят, О любви вздыхают лишь украдкой, Да глаза, как яхонты, горят. Поцелуй названья не имеет, Поцелуй не надпись на гробах. Красной розой поцелуи веют, Лепестками тая на губах. От любви не требуют поруки, С нею знают радость и беду. "Ты - моя" сказать лишь могут руки, Что срывали черную чадру.
Свет вечерний шафранного края, Тихо розы бегут по полям. Спой мне песню моя дорогая, Ту, которую пел Хаям. Тихо розы бегут по полям. Лунным светом Шираз осиянен, Кружит звезд мотыльковый рой. Мне не нравится, что персияне Держат женщин и дев под чадрой. Лунным светом Шираз осиянен. Иль они от тепла застыли, Закрывая телесную медь? Или, чтобы их больше любили, Не желают лицом загореть, Закрывая телесную медь? Дорогая, с чадрой не дружись, Заучи эту заповедь вкратце, Ведь и так коротка наша жизнь, Мало счастьем дано любоваться. Заучи эту заповедь вкратце. Даже все некрасивое в роке Осеняет своя благодать. Потому и прекрасные щеки Перед миром грешно закрывать, Коль дала их природа-мать. Тихо розы бегут по полям. Сердцу снится страна другая. Я спою тебе сам, дорогая, То, что сроду не пел Хаям... Тихо розы бегут по полям.
Отчего луна так светит тускло На сады и стены Хороссана? Словно я хожу равниной русской Под шуршащим пологом тумана",- Так спросил я, дорогая Лала, У молчащих ночью кипарисов, Но их рать ни слова не сказала, К небу гордо головы завысив. "Отчего луна так светит грустно?" - У цветов спросил я в тихой чаще, И цветы сказали: "Ты почувствуй По печали розы шелестящей". Лепестками роза расплескалась, Лепестками тайно мне сказала: "Шаганэ твоя с другим ласкалась, Шаганэ другого целовала". Говорила: "Русский не заметит... Сердцу - песнь, а песне - жизнь и тело..." Оттого луна так тускло светит, Оттого печально побледнела. Слишком много виделось измены, Слез и мук, кто ждал их, кто не хочет. . . . . . . . . . . . . . . . . . . Но и все ж вовек благословенны На земле сиреневые ночи.
Руки милой - пара лебедей - В золоте волос моих ныряют. Все на этом свете из людей Песнь любви поют и повторяют. Пел и я когда-то далеко И теперь пою про то же снова, Потому и дышит глубоко Нежностью пропитанное слово. Если душу вылюбить до дна, Сердце станет глыбой золотою, Только тегеранская луна Не согреет песни теплотою. Я не знаю, как мне жизнь прожить: Догореть ли в ласках милой Шаги Иль под старость трепетно тужить О прошедшей песенной отваге? У всего своя походка есть: Что приятно уху, что - для глаза. Если перс слагает плохо песнь, Значит он вовек не из Шираза. Про меня же и за эти песни Говорите так среди людей: Он бы пел нежнее и чудесней, Да сгубила пара лебедей.
И вот ты увидился с Богом. Он встретил тебя, словно брат. И вмиг вся исчезла тревога, Но ты б не вернулся назад. И рядом с тобой все святые, И девушка в белом твоя, Но я до сих пор не забыла Как сильно любила тебя. Разве тебе не сказали, Что будешь теперь осуждён? Мне жаль,что с тобой обвенчались, Ведь брак наш в аду заключён. О господи, вырви из ада, Дай мне побыть нетакой. И жизни в оковах не надо, И быть не хочу сатаной! Любовь не проходит, наверно, Неважно в аду иль в раю. Какой же ты всё-таки белый, Хотя я тебя всё ж люблю. Скорее скинь крылья мне с неба И дай хоть немного тепла, К тебе прилечу я,наверно, И будем с тобой навсегда. Разве тебе не сказали, Что ты также проклят как я? С тобой мы так долго играли, Прости, если сможешь, меня. На этом поставлю я точку. Забуду, уйду, не вернусь, Закончу начатую строчку И снова в себя окунусь... P.S.Через много лет... И вот ты по небу гуляешь, Тебе хорошо у богов. И чёрный мой цвет забываешь Средь белых, как снег, облаков… Я видела новое счастье, Я много успела понять, И свет в этом мраке ненастья Я всё же смогла отыскать…(с)
В занебесных горах, Где отсутстсвует страх И рождается времени гнёт Есть вершина одна - Высока, холдна целый год Тоько месяц не в счёт. Этот месяц один - он её господин Как хозяин орудует здесь. И она целый год Его трепетно ждёт, Чтобы скинуть с себя стыд и спесь. Знаешь, здесь в сентябре Появляется сок - медово-янрарная сласть, Что сияет огнём... Ты познаешь её - занебесную страсть И закроешь глаза и от счастья в слезах Ты будешь твердить ни о чём!...(с)
Тишиной мой голос отзавётся, На зов никто не придёт И сердце в тревоге забьётся. Меня никто не спасёт. Сигареты лишь дым одинокий Обнимет, закружит меня, Но, увы, не станет спокойней От его туманного тепла. Обжигающим крепким кофе Горечь дыма запью, Но проститься с тоскою По тебе, увы, не смогу.
