Они с детьми погнали матерей, И ямы рыть заставили, а сами. Они стояли кучка дикарей, И хриплыми смеялись голосами. У края бездны вытроили в ряд Бессильных женщин, худеньких ребят. Пришел хмельной майор и медными глазами Окинул обреченных....Мутный дождь Гудел в листве соседних рощ И на полях, одетых мглою, И тучи опустились над землею, Друг друга с бешенством гоня..... Нет, этого я незабуду дня, Я незабуду никогда, вовеки! Я видел: плакали, как дети, реки, И в ярости рыдала мать-земля. Своими видел я глазами, Как солнце скорбное, омытое слезами, Сквозь тучу вышло на поля, В последний раз детей поцеловало, В последний раз........ Шумел осенний лес. Казалось что сейчас Он обезумел. Гневно бушевала Его листва. Сгущалась мгла вокруг. Я слышал: мощный дуб свалился вдруг, Он падал издавая вздох тяжелый. Детей внезапно охватил испуг, Прижались к матерям, цепяясь за подолы, И выстрела раздался резкий звук, Прервав проклятье, Что вырвалось у женщины одной, Ребенок, мальчуган больной, Головку спрятал в складках платья Еще не старой женщины.Она Смотрела, ужаса полна. Как не лишится ей рассудка! Все понял, понял все малютка: -Спрячь, мамочка меня! Не надо умирать! Он плачет и, как лист сдержать неможет дрожи. Дитя, что ей всего дроже, Нагнувшись , подняла двумя руками мать, Прижала к сердцу, против дула прямо.... - Я, мама, жить хочу, не надо мама! -Пусти меня, пусти! Чего ты ждешь? И хочет вырваться из ру ребенок, И страшен плачь, и голос тонок. И в сердце он вонзается, как нож. - Не бойся, мальчик мой. Сейчас вздохнешь ты вольно. Закрой глаза, но голову не прячь, Чтобы тебя живым не закопал палач. Терпи, сынок, терпи. Сейчас не будет больно.... И он закрыл глаза, и заалела кровь По шее красной лентой извиваясь. Две жизни наземь падают сливаясь, Две жизни и одна любовь! Гром грянул. Ветер свиснул в тучах. Заплакала земля в тоске глухой. О, колько слез, горячих и горючих! Земля моя, скажи мне, что с тобой? Ты часто горе видела людское, Ты миллионы лет цвела для нас, Но испытала ль ты хотя бы раз, Такой позор и варварство такое? Страна моя, враги тебе грозят, Но выше подними великой правды знамя, Омой его земли кровавыми слезами, И пусть его лучи пронзят, пусть уничтожат беспощадно, Тех варваров, тех дикарей, Что кровь детей глотают жадно, кровь наших матерей........
голуби роза ветров не дари своё дыханье отраженью на стекле. нарисованное сердце - смоет дождь. почти не жаль, что уходит понедельник. заколдованный браслет пересчитывает время. уезжая - уезжай! в записную книжку брошу, словно кубики, слова, и, страничку вырвав, тихо уложу печаль в конверт. где-то там, за океаном, знаю - будет целовать эти строчки сумасшедший одинокий человек, распечатавший бутылку. персональный гороскоп - разорву, пустив на ветер стаей белых голубей, пусть летят прохожим в лица, по Арбату и Тверской. уезжаешь? уезжая - обернись, вернись, добей
Сегодня с кружки жизни я сдую пену дней Освобожу себя я от оков воспоминаний Открою окна я души для солнца ласковых лучей И загарю, покроюсь коркой всепрощения и понимания. Сниму замки я с дома, что являл собой тюрьму Сменю ворота мощные я на калитку И к небесам подняв лицо, пошлю мольбу И с шеи на запястье перемотаю шелковую нитку. Сменю на белую рубашку черный балахон Резинкой заколю за спину длинный волос Забыв свой вечно жуткий стон Услышу смех, свой новый звонкий голос. Я поспешу по-новому увидеть мир Открыть глаза на то, что раньше было мерзко Я закачу весёлейший свой первый пир О, как я буду рад, нам хорошо бывает очень редко. Я в музыкальные окрашу дом тона На крышу флюгер я прихлоплю И сквозь бетон дорог пробьется юная трава Покроется цветами то, что раньше было топью. И если не уйдет с меня позор тех дней Когда я от чужого горя был счастливый Я все же буду рад, что смог я полюбить людей И жизнь их сделать чуточку красивей. Сплелись в узоре мрачном ветки И тень стелится по земле Танцуют в ней марионетки С закинутыми лицами в мольбе. Они взывают слезно к богу Об участи суровой, о грехе И отшвырнув под ноги тогу Рубцы показывают мне. Но я внимаю равнодушно На мольбы прокаженных и слепцов Мне в жизни этой тоже душно Но не ищу себе творцов. Привык не ждать от жизни милость А брать с собою, что могу И вы наверно удивились Что до сих пор еще живу
В дали необычайно синей Где гор сверкают пики белизной Где на деревьях вечный иней Хочу я встретиться с тобой Где корка снега девственно красива Где небосвода гладь похожа на парчу Там в завтра зыбкой перспективе Дитя ветров свободных встретить я хочу На склонах величавых гор в тумане У их подножия, стоя в снегах Твой тихий голос узнавая Который слышал миллионы раз во снах Твой голос, он непредсказуем Он то ревёт в расщелинах пустых То шепчет нежно, тихим поцелуем Коснется глаз моих больных Как я страдал, что не увижу больше это Всю эту красоту замерзшей белизны Осталось всё в далёком ”где-то” Глаза мои, зачем вы слепотой больны? Печаль сегодня сердце мне не гложет Реви, шепчи, стони, в лицо мне дуй Тот мир, что знал, напомнить сможет Лишь только нежный ветра поцелуй.
Игра в любовников становится привычкой, Игра в покойников становится бедой... И сердце перечёркнутой страничкой Рождает перечёркнутый покой. Игра в людей становится попыткой Приблизиться к молчанию огня. Игра в детей становится не пыткой, А только отражением себя. И откровенья порождают чувства, А снегопад колотит по стеклу... Игра в любовь становится искусством По крупному проигрывать игру.
Пройдут года, недели, месяцы и дни.. И канет в Лету всё, что вечностью считали... И близок будет день, что так ждала... Смогу ль я отвести глаза?..Едва ли... И робость слов, нечаянность объятий Рука в руке..Дыханье в унисон... И каждый звук и каждый жест приятен... О черт!...Меня измучил этот сон...
Заманчиво услышать голос твой, Ломающий в произношеньи слово, И повторяющий мне снова, снова Слова любви приливною волной. Несбыточны желанья пересечь Границы, нарисованные между Тобой и мной. Но робкие надежды Сбивают заготовленную речь. Ведусь опять на бархат этих нот, Что голос твой от многих отличает... Но как же остро ощущенье края, Когда прощальных эхо слов замрёт! :)
Мне слишком много обещали Меня ко многому вели Тяжелый крест мне в руки дали Оставили на произвол судьбы Меня молили о пощаде Меня под суд хотели сдать Теперь я знаю, в этой жизни Мне точно нечего терять Мне каждый день сулил невзгоды Опасность вдруг со стороны Хотелось кинуть концы в воду Да тут к гадалке не ходи Пришла я к этому не скоро Потом и вовсе поняла Что эта жизнь сплошная мука Для тех, кто не желает зла
Она проснулась, потянулась, И голой подошла к окну. Полсотни мужиков свихнулось, Полсотни - вытерли слюну. Камаз Черроки въехал в дверцу, Упал в бассейн вертолёт, Схватился в скверике за сердце Седой, почтенных лет народ. Случилось в озере цунами, Вулкан извЕрг поток страстей, Стояли с вздутыми штанами У дома дядьки всех мастей. Сошёл с орбиты спутник малый, На дубе вспучилась кора… Она зевнула, и сказала: - Вот скука! Всё, как и вчера! :D
Сорви сухой осенний лист с куста, Сожми и в пыль его сотри. Закрой глаза, сомкни уста Раскрой глаза и посмотри Как пыль с руки рассеет ветер, Как помиру развеет прах листа, Как золотит его в закатном свете И как рука твоя чиста. Вот так же, жизнь твою однажды Нелепый случай оборвёт. Смерть утолит тобою жажду И в прах и пыль тебя сотрёт. Развеет время по вселенной память И от тебя очистит белый свет И лишь багрового заката пламень Последний высветит твой след.
Если вдруг заболит душа, Заскулит, как заблудший пес, Ты засмейся, закрыв глаза, Чтоб никто не увидел слез. День без тебя - ночь. Ночь без тебя - ад. Смех без тебя как слеза - Не забывай меня никогда...
От окон-чательного «всё», от зова окон никто речами не спасёт – пусть о высоком. От окончательных разлук без шанса встречи лишь наложеньем нежных рук друг друга лечат. Я не боюсь вороньих кар, не верю рясам… Хочу пропасть в чужих руках и затеряться, и заблудиться, как в лесу, и превратиться в чужих руках сперва в лису, а после в птицу, и человеком снова стать в лесу дремучем… Зачем друг друга мы опять словами мучим? Наш разговор отброшен в ночь, как тряпка, скомкан: ведь он не может мне помочь от зова окон, ведь только телом лечат дух на этом свете. В чужие руки я иду, как рыба в сети. 1 июля 2006
СЕРОГЛАЗЫЙ КОРОЛЬ Слава тебе, безысходная боль! Умер вчера сероглазый король… Вечер осенний был душен и ал. Муж мой, вернувшись, спокойно сказал: «Знаешь, с охоты его принесли. Тело у старого дуба нашли. Жаль королеву – такой молодой, За ночь одну она стала седой». Трубку свою на камине нашел И на ночную работу ушел. Дочку свою я сейчас разбужу, В серые глазки ее погляжу, А за окном шелестят тополя: «Нет на земле твоего короля!»… P.S. Уже где-то было решила вспомнить еще раз)) Из репертуара Александра Вертинского. Запись на пластинку – фирма «Парлофон», Германия, 1930-1931 гг., 79008. Анна Андреевна Ахматова (Горенко) (1889-1966)
Мои колени видишь, в шрамах, Они окрепли на ударах, Но с бесконечною любовью К Тебе я падаю. Не больно! Мои глаза смотри, взрослеют, На том, что делать не умеют, Но я смотрю в Тебя сегодня И ощущаю – мне не больно! Моя душа, Ты знаешь, верит… В те лица, что шагами мерят, Но я вступаю добровольно И Ты со мною – мне не больно! Шепчу губами, слышишь звуки - Иконы гладят эти руки, Кривятся лица непристойно, Но Ты во мне и мне не больно! Смотри, стихи мои слезятся – Они умеют преклоняться, Пишу их искренне достойно, Но почему же, Боже, больно!?
Кривая, с косой, намекает на слабость. Толкает уйти, не простившись, Касаясь рукой бестелесной: Кому интересно? Кто вспомнит? Заплачет? Одна, нелюбима, без стержня, Тем паче нет плоскости, Гордости крохи утрачены. Зачем середина на зыбкости почвы? Вперед не стремишься, Наверх нет возможности. Уйди, не стесняйся, поверь в воскрешение, Чем грустно тащить груз земли притяжение. Я слушала молча, кивала, согласием Глаза провожали движения дрожащие Руки бестелесной, косы символической. Да, надо решиться на путь героический.
Я назвала нашу встречу - пощёчиной, И я уверенна, ты знаешь почему. Не потому ли, голос твой взволнованный Мне тянет душу, словно тонкую струну. Ударить смог не твёрдою рукою, Ни словом, ни поступком, а другим: Своей никому не нужной вредностью, Не сказанным: «Давай-ка посидим». Я плакала, стараясь, чтоб не видел ты, Как слёзы капали на веточку хвои. Но ты смотрел, наверное, насмешливо, Как мне пощёчину сумел преподнести. Не подошел, и не сказал мне, «здравствуй», А клялся лишь вчера в своей любви... Теперь стоит с тобой -другая женщина, И слёзы утираешь мне- не ты... Пощёчина, пощёчина, пощёчина. Друг другу наш подарок в Новый год. И смотрим друг на друга мы встревожено... С пощёчиной- наш наступивший год. 02.01.95.
В.ПУханов Чем больше в полях высыхало колодцев, Тем меньше боялся я жажды и зноя. Тем больше любил я безумных уродцев, Прозвавших поэзию – влагой земною. Чем больше страну оставляли пророки, Тем меньше я думал о будущем света, Тем больше я верил в прозрачные строки Забытых, не узнанных нами поэтов. Чем меньше я плакал, боялся, молился, Тем больше терял дар обыденной речи. Я видел поэтов продрогшие лица, Прекрасные лица, но не человечьи. Они открывались случайно, однажды, Мне стало неважно, что будет со мною. Чем больше они умирали от жажды – Тем меньше боялся я жажды и зноя. * * *
<span style="color:#663366"> Он видел свет. Он ощущал. Двенадцать месяцев невзгоды. Ласкают душу дым и пепел, когда задумчива погода. Он пил. Он злился. Он терпел. Он миг рукой душить хотел. Он грезил её у окна, когда гроза пробила уши. Дождём покрылась пелена, но он её совсем не слушал. Он потерял. Её. Одну. Забыл, кто есть на этом свете. Он жизнь готов отдать сейчас. Шипенье, рокот на кассете. Он сердце отключил на время, он резко пламя потушил. Она была одной, как бремя. Она была и он любил. Все мысли, все движенья рук одной отдать хотел навеки То было в среду, а сейчас крестом покрылись его веки. Нет, он не плакал, не рыдал. Его душа железом стала. Холодный иней и металл - вот всё, что от него осталось. Он знал. Он видел. Он любил. Частицу телом он хранил: "Ты роза - я садовник твой. Я в омут прыгну с головой". Теперь все роли поменялись и лишь шипы одни остались... Укол и бездна поглотила. Его. Её. Осталась сила. Любовь - так вроде называли то чувство, что осталось с нами. Любовь. Наверное. Не знаю. Он знал, а я не представляю. Могу лишь голову поднять, под чёрным небом постоять. Две звёздочки горят, сверкают. Они покой нашли... Бывает... </span>
В.ПУханов Германия, ты тоже одинока! Но не у нас, не в Азии, не здесь. С последней силой гибельную весть Из века в век ты понесешь жестоко. Поникнет Прага. Рухнет Бухарест. Варшава ляжет. На закате солнца Мы улыбнемся гибельно. Окрест Все содрогнется. Мы не содрогнемся. И встретимся все там же, где всегда. Обнимемся навеки породниться. В такую ночь, что ни одна звезда За сотни лет в глазах не отразится. * * *
